ФОРУМ ЕВГЕНИЯ СИДИХИНА

А здесь статья о создании этого клипа:

ПО ВЫСОКОЙ ТРАВЕ

Скрытый текст

Это название песни группы «Любэ», уверенно вошедшей в список самых популярных песен группы. Эта песня посвящена Группе «Альфа», более того — создана и спета с участием альфовцев. Два офицера, недавно вышедших в отставку, Геннадий Соколов и Алексей Филатов, однажды показали Николаю Расторгуеву текст песни, которую написал военный журналист Юрий Гладкевич. С этого началась история хита, а потом и клипа…
Историю песни рассказывает Алексей Филатов.

— Как вообще возникла идея написать эту песню?

— На самом деле эта идея пришла не вдруг. Прежде всего, у меня были годы работы в Подразделении, которые дали мне бесценный личный опыт. С другой стороны, в моей жизни были занятия наукой в адъюнктуре академии ФСБ: я написал диссертацию о поведении людей в экстремальных ситуациях.
Меня всегда интересовало одно: что движет человеком, который рискует жизнью, что им движет? Часть моей диссертации была посвящена именно этому вопросу. Так вот, я понял: наряду со всеми прочими мотивировками, начиная от материального вознаграждения и кончая убеждениями, огромное значение имеет вот что: как относится к этому человеку и его работе окружающие его люди, общество, государство. Прежде всего — пользуется ли его работа авторитетом, уважаема ли она. Если этого уважения нет или оно недостаточно, исчезает и готовность рисковать.
Отсюда возникла идея: поднять авторитет бойцов «Альфы» в глазах людей. Пропиарить, если угодно, их самих и их работу. Цель — чтобы офицеры «Альфы» почувствовали, что их ценят, ими гордятся, ими восхищаются. Это очень важно.
Я сам из семьи потомственного военного. И когда я шел в армию, я помню, с каким чувством я шел. Это был 1982 год, но каково было уважение, с которым тогда относились к военным! Военный — это был не инженер, не учёный, не шоумен. Это был военный, защитник Отечества!
Те традиции, тот дух, который я почерпнул в подразделении «Альфа» — я нигде подобного больше не встречал. Это было что-то неординарное, необычное, аж мурашки по телу…

— Ну, а как все же родился конкретный замысел?

— Поводом было тридцатилетие Группы. Хотелось сделать подарок к юбилею. Сначала была идея — записать песню, посвящённую Группе. После некоторых размышлений мы с Геннадием Соколовым решили записать ее вместе с группой «ЛЮБЭ».
«ЛЮБЭ» — наша с Геннадием любимая группа. Они, кажется, единственные, кто умеет выразить русский воинский дух. И очень не случайно, что в «горячих точках» наши ребята слушают не что-нибудь, а «Батяню-комбата»… К тому же «ЛЮБЭ» — старые друзья «Альфы», они часто выступали для нас. И, конечно, мы обратились именно к ним.
При этом мы не собирались сочинять песню для узкого круга, которую пару раз споют со сцены — и всё. Откровенно говоря, нам хотелось, чтобы песня стала как можно более популярной, чтобы она запомнилась надолго, чтобы её слушали — и вспоминали тех, кому она посвящена.
Но тут мы столкнулись с таким моментом. Для того, чтобы песню слушали, она не должна быть слишком сложной. В ней не место разным специальным словам, жаргону, и прочим таким вещам. Текст должен быть понятен любому — от бойца «Альфы» до таксиста. Иначе её не будут слушать.
Конечно, мы, когда ввязывались в это дело, не представляли себе всех трудностей, которые нас ждут.
Мы познакомились с технологией шоу-бизнеса — то есть с тем, как делаются песни, как ставятся красивые клипы, и так далее. Это был совершенно другой мир, нам незнакомый — но очень интересный. А заодно убедились, что главное всё-таки не в технике как таковой, хотя она очень важна. А в таланте людей, которые всё это делают, в их готовности вкалывать, искать варианты, отказываться от хорошего ради лучшего… и в крохотной толике наития, без которой ничего не выйдет. К счастью, мы работали с людьми, которые на это способны.

— Как долго продоложались съёмки?
Как сказать… Если мерять на чистое время, то — больше пяти съёмочных дней (каждый — часов по двадцать непрерывной работы). А все съёмки, от первого кадра до крайнего, заняли месяца четыре.

— До крайнего?

— Киношники, как и военные, народ суеверный. Они не любят слова «последний». Предпочитают — «крайний», «завершающий», как угодно...
Сложностей было очень много. Например, в клипе есть сцена в самолёте. Мы очень долго не могли найти самолёт — потому что как раз тогда произошли два взрыва в самолётах, и все очень боялись связываться с делами такого рода. Мы месяц ездили по аэропортам, чтобы добиться хоть какого-нибудь борта. В конце концов, в одном месте нам разрешили снимать в старом самолёте, стоящем, как говорится, на отстое. Режиссёру пришлось очень потрудиться, чтобы снять всё красиво.
На самом деле именно режиссёрская работа Олега Гусева произвела на меня колоссальное впечатление. Я впервые увидел, как это работают с камерой, со светом — всё это было фантастически здорово.
В салоне, где сидят заложники и убивают террориста, было всего восемнадцать кресел. Для того чтобы снять все, как надо, кресла приходилось переносить по салону. Камера шла то спереди, то сбоку, чтобы достичь нужного эффекта.
Съёмки в самолёте продолжались полтора суток, непрерывно. Режиссёр и его команда все это время провели на ногах — не спали, ели бутерброды, непрерывно экспериментировали со светом, с массовкой. Мы урывали время для еды, для сна, а они работали без отдыха.
Один крохотный эпизод в клипе — сцена с вертолётом — снимался около семи часов. Причём съёмки велись в ночное время суток, мы снимали практически всю ночь. Режиссёр нам клялся, что этот эпизод займёт в клипе целых двадцать секунд, и мы выкладывались по полной. В результате эпизод занял шесть секунд.
Некоторые режиссёрские идеи вообще не вошли в клип. Например, была сцена с дождём. Нас поливали водой из двух пожарных машин. Когда сцена была отснята, режиссёр понял, что в кадре это будет смотреться немного не так, как ему хотелось бы.
На самом деле получившийся клип — это, по сути, маленький фильм. Там рассказывается вполне законченная история.
Мы не хотели делать примитивный клип с густым «экшн». Сейчас никого не удивишь сценами драк, ранений, и так далее. Для этого есть голливудские боевики. Нас интересовала мораль. На примере двух человеческих судеб напомнить простые истины. Не всё то золото, что блестит. Не везде хорошо, где лучше. И так далее.

— Кто писал текст песни?

— С песней были большие проблемы. Мы с Геннадием Соколовым три месяца провели в поисках, просмотрели множество текстов, пока случайно не наткнулись в Интернете на текст, который показался нам подходящим. Мы встретились с автором. Это оказался военный журналист Юрий Гладкевич, который неоднократно бывал в командировках в «горячих точках». Мы принесли текст Игорю Матвиенко, потом немножко подредактировали его.
У нас бывали искушения переписать песню. Но в конце концов решили, что необходимо сохранить авторский вариант с минимальной правкой. Хотя, признаться, я туда вписал одну строчку: «только верой и правдой служил». Так было правильнее.
Матвиенко написал несколько мотивов к песне. Потом сам же выбрал наилучший, который, что называется, зажигал.
Начались репетиции. В какой-то момент Николай Расторгуев, видя наше искренне участие и заинтересованность, предложил нам спеть вместе с ним. Когда мы стали отнекиваться, ссылаясь на то, что у нас не те голоса и поём мы непрофессионально, он объяснил нам: важно ещё и передаваемое голосом настроение.
С исполнением у нас были свои сложности. Научиться хорошо петь — ничуть не проще, чем, скажем, научиться метко стрелять. Для того чтобы делать какое-то дело хорошо, или хотя бы сносно, приходится долго и упорно работать. Мы даже брали уроки вокала. Я долго пытал своего учителя: есть у меня слух и голос или нет. Тот убедил меня, что слух и голос у меня имеются, но над ними надо работать. Пришлось поработать. Зато после первых же занятий у меня расширился голосовой диапазон на пол-октавы…
А сама запись, кстати, длилась недолго: два раза по полтора часа. Два раза, потому что первое исполнение было забраковано нашим первым слушателем: женой Геннадия Соколова. Он принёс ей нашу запись, она послушала… и назвала наше исполнение пением голодных котов… После чего Геннадий приложил титанические усилия, уговаривая Матвиенко переписать запись, а потом не менее титанические — уговаривая меня…
Всё это сильно на нас повлияло. Например, раньше мы с Геннадием очень любили караоке. Теперь — нет, всё, больше не хочется.

— Когда вышел клип? Что о нём говорят?
- Из-за всех задержек клип вышел только в начале декабря. Премьера состоялась на Первом общероссийском телеканале, в передаче «Доброе утро». А премьера песни состоялась ещё летом, за два дня до юбилея Альфы. Песню крутили «Русское Радио», «Авторадио»… Было потом ещё выступление в Кремлёвском дворце, а уже потом — клип.
Мнения о клипе я слышал разные. Во-первых, для нас принципиально важно, что клип понравился нашим боевым товарищам. Что касается реакции профессионалов… Пугачёва, которая очень критично относится ко всему, что делается в нашем шоу-бизнесе, в нашем присутствии смотрела клип, и когда звонил телефон, обрывала все звонки, даже звонок от дочери. Нам потом сказали, что такое поведение для неё абсолютно нехарактерно… А вообще, до нас с Геннадием дошли слухи, что наш клип нравится самым разным людям, в том числе и занимающим очень ответственные государственные должности. Хотелось бы в это верить: мы можем себе представить, насколько тяжела та ноша, которую эти люди несут, и надеемся, что наша песня как-то их поддержит, поможет, пусть немного…

— Последний вопрос: собираетесь ли вы развивать успех? Например, ещё одна песня с вашим участием?

— В таких случаях принято говорить, что это коммерческая тайна… Нет, пока мы ничего конкретного не планируем. Но если на то пошло… Знаете, однажды мы после концерта разговаривали с артистами на разные темы. Зашла речь про алкоголь, наркотики и прочие такие вещи. Так вот один очень опытный человек нам сказал: «Сцена — тоже наркотик, и очень сильный, на неё легко подсесть». И мы, признаться, немного подсели. Так что чем чёрт не шутит — может быть, когда-нибудь попытаемся ещё…

ПО ВЫСОКОЙ ТРАВЕ

Слова Юрия Гладкевича
Исполняется группой «Любэ» (солист Николай Расторгуев) с участием офицеров «Альфы» Геннадия Соколова и Алексея Филатова

Сколько зим, сколько лет,
сколько вод утекло,
сколько жизней прошло без меня,
сколько жизней ушло от меня.
Я вернулся домой,
а виски сединой
припорошило в дальних краях,
да и грудь вся в сплошных орденах.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.
Меж высоких стогов -
золотая стерня.
Ну-ка стану босою ногой,
теплотой обогреет земля.
Через пару шагов
поле вспомнит меня,
с возвращением, скажет, домой,
с возвращеньем домой, старина.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.
Ни кола, ни двора,
кто-то скажет в укор,
ничего не нажил, не скопил,
только верой и правдой служил.
Но богаче меня
нет на свете с тех пор,
как на землю родную ступил,
как прошелся по ней босиком.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.