ФОРУМ ЕВГЕНИЯ СИДИХИНА

Известный российский актер представил в Алматы фильм со своим участием

Евгения Сидихина казахстанские зрители помнят в основном благодаря ролям суровых мужчин в погонах. У многих он ассоциируется с работами в фильмах и сериалах «Антикиллер», «Литейный», «Бандитский Петербург». Впрочем, сам актер не в обиде на тех, кто не знает других его работ. А их немало. Вот и роль в совместном российско-французском фильме «В лесах Сибири» как раз из таких. Об этой и других работах артист рассказывает в эксклюзивном интервью газете «Литер».

– Евгений Владимирович, в фильме «В лесах Сибири» вы играете беглеца-отшельника. Насколько лично вам близка эта распространенная ныне идея бегства от цивилизации?

– Нет, совершенно не близка. Я люблю своих родных, друзей и хочу быть с ними. Никто не знает сколько нам отпущено быть вместе. И лучше не тратить время на такой высокий эгоизм.

– А в чем причина этого феномена?

– Наверное, есть такой момент, когда человек чувствует в каком-то возрасте перенасыщение и ему надо «умыть» душу. А сделать это можно только таким способом. Но это сугубо мой теоретический взгляд, я далек от подобных мыслей.

– Лично моя любимая роль в вашей фильмографии – это фильм «Ретро втроем» Петра Тодоровского. Вам удалось распознать феномен его гения?

– Да его с первых слов распознаешь. Когда начинаешь с ним общаться, ты сталкиваешься с чем-то добрым, открытым, талантливым, очень музыкальным. Это завораживает и хочется продолжать это общение, чтобы оно не ограничивалось одной картиной. Петр Ефимович – удивительно добрый человек, очень трепетно относящийся к актерам. Может быть, в этом его феномен. Я счастлив, что мне удалось поработать и пообщаться с ним. Это было чудное время. Мы снимали фильм в дни празднования 850-летия Москвы, пробивались на съемки сквозь милицейское оцепление центральных улиц. Нас никуда не пропускали. Остановил полковник – он узнал меня. Петр Ефимович попросил пропустить нас, полковник спросил: «Про что фильм снимаете?». Тодоровский нежно ответил: «Про любовь». Полковник ответил: «С таким артистом и про любовь!». Петр Ефимович даже растерялся. Он был очень трогательным человеком. Увы, мне с ним больше поработать не удалось. Разве что только снятся в фильме по его сценарию – он буквально отправил меня сниматься в Одессу к своему другу Вилену Новаку. Это был украинский телефильм «Личная жизнь официальных людей».

– Как вы считаете, для актера ценнее ранняя слава или поздняя?

– Для хорошего артиста слава – не самоцель. Хотя, конечно, многие идут изначально в эту профессию именно за ней. Самоцель – это возможность работать, меняться благодаря своей работе. Ведь хорошие картины и меня изменяли, строили, моделировали. Это для актера ценно.
Есть много негатива в известности. Не всегда есть деньги, а надо сходить за картошкой. И фотографироваться иногда неприятно – не всегда ты готов к публичности. Лично я не рассчитывал на известность, когда учился в институте.
Первое желание славы довольно быстро проходит, когда актер сталкивается в полной мере с этой профессией. Все это становится вторичным.

– А у вас были периоды невостребованности?

– Для кого-то невостребованность, это когда тебя месяц не зовут на съемки. Для кого-то – когда год. Помню 1998 год, я тогда несколько месяцев не снимался. Я работал в БДТ и был счастлив, что выхожу на сцену вместе с Кириллом Лавровым, Владиславом Стржельчиком, Евгением Лебедевым. Это хороший опыт и профессиональное удовольствие. Театр – это особая жизнь. Все, что происходит за окном – пыль. Ты занят главным, настоящим, вечным.

– Сегодня зрительское российское кино переживает кризис. В авторском дела чуть лучше. А в театре сегодня, напротив, настоящий бум и расцвет! В чем вы видите причину неудач в кино и удач в театре?

– Театр всегда национален. Кино более глобально. Мы вступили в глобальный мир. Раньше мы варились в собственном соку – у этого были свои достоинства и свои недостатки. Может быть, потребуется какое-то время для того, чтобы русский киноязык, киноменталитет нашел свою нишу в мировом кино и начал бы волновать по-настоящему людей во всем мире. Сегодня нас беспокоит, видимо, совсем другое. Хотя я и не думаю об этом. Видимо, сейчас происходит процесс какого-то поиска, и это хорошо. Если есть поиск, то будет и результат, надо немного подождать, и тут, конечно, вопрос государству. Если в небольшой Франции снимается 200 картин в год, то у нас должно сниматься как минимум 400. Если государству нужно кино, то нужна и поддержка. Пускай фильмы не все увидят, но из этих 400 появятся десятки качественных и талантливых работ, которые будут интересны во всем мире. Это простая арифметика.

– Есть ли тот, кого вы бы могли считать надеждой российского кино?

– Сегодня много талантливых ребят. С другой стороны, мне обидно, что многие режиссеры из 90-х годов так и остались невостребованными, не раскрылись в полной мере. Вот только недавно у меня была премьера фильма «Три дня до весны» режиссера Александра Касаткина. Я считаю – очень неплохое кино. Не все воспринято мною «на ура», но сам язык и подход к съемкам мне показался очень интересным. Более того, я видел, как Саша репетирует, как готовится к съемкам.

– Евгений Владимирович, во многом и вы стали заложником образа «брутального сурового мужчины-супермена»…

– Конечно, может сложиться такое впечатление. Но это не так. Бывает просто, что человек увидел какой-то один сериал, «Бандитский Петербург», например. И, видимо, фильм настолько ярко его впечатлил, что он ассоциирует меня только с этим образом полковника Кудасова. Но я считаю, что мне повезло – я снимался в разных картинах и в разных образах. Это не обязательно брутальные менты или бандиты. Бывали и хрупкие, ранимые душевные организации. Вот вы вспомнили «Ретро втроем», что очень приятно, но можно вспомнить и «Дети чугунных богов», и «Прорву». Да тот же мент, который был в «Бараке», – это человечище, а не какой-то истукан. Поэтому эта картина имела такой большой успех.

– У вас есть опыт работы и в казахстанском кино. Вы сыграли секретаря ЦК Владимира Долгих в саге о нашем Президенте.

– Ну, это совсем небольшой опыт. Мне скорее был интересен сам процесс. Мы снимали в Караганде и Темиртау. Когда ко мне приехал Рустем Абдрашев, он аргументировано и искренне попросил меня сняться в этой картине. Он сказал, что видит только меня. Рустем был мне очень симпатичен и убедил меня. Я не следил за Долгих – каким он был в жизни. Между нами даже нет портретного сходства. Поэтому я шел от себя.
Вообще Казахстан для меня не чужая страна. Моя супруга родом из Шымкента, и каждое лето, пока теща была жива, я возил своих дочек к бабушке и мы подолгу гостили там. А вот в Алматы еще не был – мне здесь очень понравилось и очень хотелось бы сюда вернуться.
С казахстанским кино, к сожалению, я почти незнаком. Когда-то у меня была встреча с Тимуром Бекмамбетовым – он хотел, чтобы я снялся в «Дневном дозоре», но сотрудничества не получилось. И ко мне вчера здесь подходила ваша женщина-режиссер, мы с ней немного пообщались. Но это не совсем сотрудничество.

– За успехами вашей старшей дочери Полины в кино следите?

– Я с детства знал, что она необыкновенная и верил в это. И когда это подтверждается, я просто чувствую себя очень счастливым человеком и отцом.